и приумножить скопчество в России для них очень значимо, это их шанс хоть как-то способствовать депопуляции ненавистных русских.
– И на что же идут англосаксонские капиталы?
– На приумножение «паствы» сектантов. Ещё при царе это была богатейшая секта, ворочавшая, применительно к нынешнему курсу, миллиардами! Надо сказать, по лицемерию и умению втереться в доверие к любому человеку скопцы могут потягаться с иезуитами. А их умение доводить людей до помешательства – это вообще нечто особое. Ещё в девятнадцатом веке был случай, когда в притон скопцов – они свои притоны зовут кораблями… ну, вроде как бы имея в виду ковчег Ноя… – так вот, желая их разоблачить, на их так называемое «радение» пришёл тогдашний глава Русской православной церкви – обер-прокурор. И что бы ты думала? Ему там голову так заморочили, в такое полоумие ввели, что он сам принял участие в их пляске и домой вернулся оскоплённым! Так что это публика очень опасная. Говорят, во время пугачёвского бунта к Емельяну приходили скопцы, предлагавшие свою поддержку в обмен на то, что, в случае его победы, скопчество станет главной религией в России.
– Даже так? – удивилась Мария. – И что же им сказал Пугачёв?
– Он приказал их всех повесить. – Лев двинул вверх рукой, как бы поднимая невидимую веревку. – Даже будучи по тогдашним понятиям бунтовщиком и разбойником, Пугачёв сознавал всю опасность этого явления для страны и народа. Человек он был жестокий – ты же читала «Капитанскую дочку»? – но вовсе не дурак. Так что в этом вопросе Пугачёв был намного дальновиднее тогдашней власти.
– А что, тогдашняя власть скопцов поощряла? – На лице Строевой отразилось недоумение.
– Как сказать… Некоторые правители, например Николай Первый, их гоняли. А некоторые, как его тёзка, Николай Второй – только что не поощряли… При Втором у сектантов вообще настала не жизнь – малина! В Питере на массовые, как они называли, «корабельные радения», собирались тысячи этих кастратов… Я так думаю, революцию 1917-го уже только для того надо было учинить, чтобы очистить Россию от такой опасной заразы – при большевиках со скопчеством боролись радикально.
– Ой! – Мария снова передёрнула плечами. – Столько всякой жути наслушалась, что теперь даже не знаю, как усну!
– Ничего страшного! Я знаю одну замечательную методику, которая прогоняет любые страхи, резко повышает настроение и укрепляет сон! – с лукавой многозначительностью произнёс Гуров.
– Ага, знаю я твою «методику»! – Строева шутливо погрозила пальцем. – У тебя на все случаи жизни – одно универсальное «лекарство». Тоже мне, лекарь-аптекарь!.. – заключила она.
…Ранним утром, прибыв на работу, Лев, как и всегда, первым делом включил компьютер и проверил почту. Помимо дежурных писем и заурядного спама в почтовом ящике нашлось два сообщения из информотдела. Первое касалось дел, расследовавшихся угрозыском Дубовского РОВД в ту пору, когда начальником райотдела был Цыкалин, а главным сыщиком Бархунов. Как явствовало из прилагавшейся к справке пояснительной записки, в целом ряде материалов, после внимательного их рассмотрения, можно было обнаружить коррупционную составляющую.
Особенно заметно это было в материалах того периода, когда вместо Кречетовой прокурором района стал некто Шипучкин. Как можно было понять между строк, преемник Вассы Железновой не был стахановцем правоохранительного цеха. Скорее, наоборот, его невразумительно вялая позиция говорила о том, что дубовское «око государево» страдало острой служебной близорукостью.
Наиболее интересными из числа упоминавшихся в справке Гурову показались материалы, которые в ментовской среде имеют жаргонное название «поджопники». Таким неэстетичным термином у оперов именовались труднораскрываемые дела, от которых сыщики всемерно старались отделаться – сбагрить их кому-то другому или спрятать под своим седалищем, чтобы там их и похоронить.
Например, дело о похищении и отправке в подпольные бордели нескольких юных дубовчанок. Эти скандальные происшествия расследовал Бархунов. Согласно информации сотрудников отдела по борьбе с проституцией (именуемого в ментовской среде «пиписькиным отделом»), которые в ходе одного из своих рейдов накрыли секс-притон, организованный на подмосковной базе отдыха «Аметист-экстра», девушек из Дубовского поставлял некто Хурюхин. Этот тип, уже отбывавший срок за торговлю «живым товаром», по некоторым сведениям, в не самом отдалённом прошлом непонятным образом был связан с Цыкалиным. Как явствовало из дальнейшего хода событий, по вполне понятным причинам подполковник начал ставить своему приятелю-подчинённому «палки в колёса», всячески тормозя ход расследования.
Однако Бархунов, которому уже грезилось внеочередное звание, игнорировал сопротивление приятеля-начальника и уже начал готовить дело к сдаче в прокуратуру. Казалось бы, подковёрная война в стенах Дубовского РОВД была обречена перерасти в открытое столкновение. Но всё закончилось как нельзя мирно. Возникшее между приятелями-подельниками противостояние в какой-то миг вдруг разрешилось неким соглашением. Главный свидетель по непонятным причинам отказался от своих сделанных ранее показаний, и дело Хурюхина благополучно развалилось.
Понятно, что подобной информации в материалах расследования о торговле дубовскими малолетками не имелось. Всё это угадывалось из неприметных глазу непрофессионала малозначащих деталей. Собственно говоря, всё, что сумели раскопать сотрудники информотдела, в своё время должны были выявить следователи Дубовской прокуратуры. Но… По неким «загадочным» причинам те ничего подобного не узрели. Скорее всего, кто-то бросил этой сваре негодяев в погонах большую «кость» в виде толстой пачки иностранных банкнот, поэтому виновные благополучно ушли от ответственности.
Не менее скандальным выглядело дело о дубовских «чёрных риелторах» и их проделках, тянущих на весьма серьёзные сроки заключения. Как явствовало из материалов, внешне вполне благопристойная риелторская контора «Мир уюта» на самом деле была весьма жестокой бандой негодяев и конченых подонков. Насколько можно было судить по зафиксированным в деле фактам жульничества, вымогательства и откровенного разбоя, «Мир уюта» свою преступную деятельность осуществлял не только в Дубовском районе, но и за его пределами.
Здесь тоже, как можно было догадаться, расследование преступлений, проводившееся дубовским угрозыском, вылилось в пустопорожнюю толчею воды в ступе. Как явствовало из логики расследования дела «чёрных риелторов», его довольно бодрое развитие после внезапного самоубийства (если только это и в самом деле было самоубийством!) главного подозреваемого немедленно скукожилось и обратилось в вялотекущее топтание на месте. Этим всё и закончилось с маловразумительной формулировкой о невозможности дальнейшего следствия по причине смерти злодея номер один, который унёс в мир иной информацию о своих подельниках.
В комментариях информационщиков главка по этому делу было высказано однозначное суждение о том, что и здесь, кроме явной коррупционной составляющей, просматривалась откровенная уголовщина, к которой напрямую причастны «кривоохранители» из Дубовского. Анализируя весьма мутный ход расследования дела «Мира уюта», спецы информотдела смогли обнаружить в нём и явную личностную подоплёку. Как следовало из их пояснительной записки, в этом деле также столкнулись шкурные интересы Цыкалина и Бархунова. Но только здесь они поменялись ролями. Теперь
